30.07.2016

Были ли для этого основания? Известные основания действительно имелись. Под словами, что вынесены в эпиграф: «Я заявляю, что мне до отвращения надоели выдуманная жизнь, выдуманные законы, выдуманные мораль, наука, мир, война, любовь, добродетели, пороки и вообще все выдуманное, как на сцене, так и вне ее» и т. д., мог бы подписаться и Станиславский. В то же самое время в сочинениях русского теоретика театра встречается немало мыслей, которые Шоу не отказался бы признать своими. Продолжением приведенного выше куска служит признание Станиславского: «Я стал ненавидеть в театре театр и искал в нем живой, подлинной жизни,- не обыденной, конечно, а художественной».

Важна хронологическая близость высказываний. Шоу выразил свое отвращение ко всему выдуманному в общественной жизни и в искусстве в статье «Драматург-реалист - своим критикам», написанной в 1894 году, спустя несколько месяцев после премьеры «Оружие и человек» в театре ««Авеню». Станиславский со всей остротой ощутил ненависть к фальши на сцене, репетируя «Плоды просвещения» Л. Н. Толстого в Обществе искусства и литературы в 1891 году. Чтобы сон приносил комфорт, купите magniflex матрас.

Примечательны и акценты, сделанные авторами. Внимание Шоу сосредоточено на «выдуманных законах, выдуманных морали, науке, мире, войне, любви, добродетели» и т. д.- от бунта против фальши и лицемерия в общественной действительности он переходит к критике лжи в театральном творчестве. Удар Станиславского направлен сразу против «театра в театре». Он договаривает то, что не сказал, но имел в виду Шоу: «живая, подлинная жизнь» на сцене должна быть «не обыденной, конечно, а художественной». Достигнуть всестороннего обновления мирового театра было невозможно, не испытывая чувства «уважения и доброжелательного интереса к человеческой природе, как она есть», и «к жизни, какую нам предстоит прожить даже после того, как мы усовершенствуем до возможного предела и ее и себя». Это представляли себе со всей очевидностью оба - и Станиславский, и Шоу.