21.02.2017

Если в 10-е годы Рейнхардт вместе со своими художниками создавал пространственную ситуацию «окружающей среды» в помещениях, предназначенных для других видов зрелищ (цирковых, концертных), то в 20-е он перешел к постановкам спектаклей сначала в зальцбургской церкви Коллегий (мисте-риальное представление «Большой театр жизни», 1922, сочиненное им самим и Г. Гофмансталем по мотивам П. Кальдерона и исполненное в атмосфере храма, на хорах и у алтаря, где архитектор Э. Хюттер построил три площадки симультанных мест действия: Ад, Земля, Рай), затем в барочных залах Хофбургского дворца в Вене и в замке Леопольдскрон, бывшей резиденции архиепископа в окрестностях Зальцбурга, приобретенном Рейнхардтом, а в 1923 году превращенном им в «окружающую среду» своей постановки «Мнимого больного» Мольера - в дом Аргана, который сам встречал гостей-зрителей у входа, вел по мраморной лестнице в музыкальную комнату, где их ожидали угощения, после чего все переходили в мраморный зал, усаживались в мягкие кресла, и в этой домашней обстановке, при зажженных свечах и горящем камине, под звуки придворного оркестрика, игравшего на галерее, исполнялась комедия Мольера. Возможно вам понадобятся насосы шестеренные.

Наконец, «окружающей средой» спектаклей Рейнхардта становилась архитектура собора и домов вокруг кафедральной площади в Зальцбурге, на которой под звуки колоколов прямо на паперти разыгрывалось моралите «Каждый» (1922), и современные зрители оказывались в пространственной ситуации площадного средневекового действа. А в 30-е годы режиссер предпринял серию постановок шекспировского «Сна в летнюю ночь» в естественной природной «окружающей среде» под открытым небом - во Флоренции в саду Боболи, на террасах его театра перед ренессансным дворцом (1933), в оксфордском парке Саутэдингтон (1933) и в Голливуде на площадке перед прудом (1934). В отличие от Эйзенштейна в «Противогазах», у Рейнхардта не возникало ощущения несовместимости натуральности «окружающей среды» и условной театральности разыгрываемого актерами действа шекспировской пьесы. И, напротив, когда ему было предложено затем снять фильм, оказалось, что для кинематографической версии «Сна» подлинная природная натура ему не вполне подходит и летний лес со всеми его сказочно-поэтическими чудесами был выстроен в павильоне.